Ретинское: Плимут Кольского полуострова

Ретинское — ныне безмолвное, заброшенное место на Кольском полуострове — является гораздо большим, чем просто вымерший населённый пункт. Это — фундамент нашей утраченной идентичности, живой памятник первопроходцам Крайнего Севера, который мог бы стать для нашего народа тем же, чем в США стали городки первых поселенцев, городки-памятники типа Плимутской скалы или Джеймстауна, местами, где рождается национальная гордость и осознание корней. В отличие от них, Ретинское и десятки подобных поселений на Севере России были преданы забвению не по естественным причинам, а вследствие долгой, осознанной политики уничтожения коренных культур.

Старожилы рассказывают, что Ретинское возникло ещё в XVII веке, основанное мономашским лопарём Никифором Реттэем. Его имя, звучащее в старых топонимах, до сих пор цепляется за землю, пытаясь сохранить то, что давно пытаются стереть с карты. С его каменистых берегов открывается вид на современный Североморск — воплощение иной цивилизации, пришедшей не для того, чтобы разделить судьбу этого края, а чтобы подчистую заменить её: заводами, казармами, военными полигонами. Там, где когда-то звенели колокольчики на шеях у оленей, теперь грохочет металл, а живые деревни превращены в безликие пятна на военных картах.

Если бы Россия уважала свои народы так, как это делают другие страны, Ретинское было бы сохранено как святыня, как символ стойкости, выживания и единения с землёй. В США, Канаде, Норвегии, Финляндии малые поселения первых жителей стали бы не пустошами, а культурными центрами, местами национальной гордости, куда водят школьников и туристов. В них сохраняют каждую избушку, каждый кусочек старого уклада, потому что там понимают: уважение к своим истокам — это не пустая сентиментальность, а основа нации. В России же всё обстоит иначе: уничтожение памяти идёт рука об руку с уничтожением народов. Здесь не просто не берегут поселения вроде Ретинского — здесь их забрасывают, затирают в грязь, превращают в безмолвные памятники преступной государственной политики.

История Ретинского — это не история «естественного угасания» культуры, как иногда пытаются представить. Это хроника сознательной ликвидации уклада: переселения саамов в казённые колхозы, запрета их языков, разорения традиционного хозяйства, целенаправленного разрыва их связи с землёй. И сегодня, когда на месте таких деревень пусто, когда исчезают последние говорящие на родных языках, когда место жизни превращается в безжизненную территорию — это не трагедия времени, это итог колониальной политики, продолжающейся уже столетие.

Пока на Западе малые народы восстанавливают свои языки, обустраивают автономии, возвращаются к традициям, в России продолжается старая имперская игра: ассимилировать, забыть, стереть. И каждый исчезнувший населённый пункт вроде Ретинского — это немой укор тем, кто продолжает считать, что право на жизнь и память принадлежит только тем, кто силён оружием и властью. Но даже в молчании заброшенных деревень звучит голос тех, кого пытались стереть. И наша задача — сделать так, чтобы его снова услышали.